История разведки и контрразведки
История разведки и контрразведки идет из глубины веков.
Современной науке известны древние документы, датированные XVIII веком до н.э., которые были обнаружены во время археологических исследований на территории современной Сирии. Из них ясно, что разведчиков использовали уже тогда. В одном из документов правитель древнего города-государства жалуется, что он до сих пор не получил выкупа за соглядатаев правителя другого города, которых отпустил согласно ранее заключенному договору. Другие документы, из которых можно было бы судить о дальнейшей судьбе тех разведчиков, до нас не дошли, однако даже столь скудных сведений вполне достаточно, чтобы заключить, что отношение политиков к разведке и разведчикам за прошедшие тысячелетия практически не изменилось.
Несколько упоминаний о том роде человеческой деятельности, которая в современном языке получила название разведывательной, содержится еще в одном древнем документе, дошедшем до нас из глубины веков практически в первозданном виде, — в Библии. Первая ссылка на такую деятельность приведена в Книге Бытия (42:9), где правитель Египта Иосиф, второй после фараона человек на этой земле, встречается со своими братьями, которые когда-то продали его в рабство, а теперь не узнали его в вельможном премьер-министре Египта. “Откуда вы пришли?” — спрашивает он. “Из земли Ханаанской, купить пищи”, — отвечают братья. “Вы соглядатаи”, — обвиняет их Иосиф, чтобы братья, испугавшись, преклонились перед ним, признавая его власть. – “Вы пришли высмотреть наготу земли сей”. Под “наготой” он подразумевает северо-восточную границу Египта — самый уязвимый в военном отношении участок. Таким образом, можно заключить, что уже в XVII веке до н.э. разведывательная деятельность была вполне обыденным явлением, а наказание за нее могло быть весьма суровым, раз обвинение в соглядатайстве повергало в ужас.
Первое описание разведывательной миссии в Библии приводится в Книги Чисел. В главе 13 этой книги говорится: “И сказал Господь Моисею, говоря: пошли от себя людей, чтобы они высмотрели землю Ханаанскую, которую Я дал сынам Израилевым; по одному человеку от колена отцов их пошлите, главных из них” (Чис. 13:2–3[1]).
Моисей выбирает по одному представителю из всех 12 колен и посылает их в разведку в землю Ханаанскую, обещанную Богом наследникам Авраама, дав подробные инструкции о том, какая информация его интересует (Чис. 13:19–21).
Однако Моисею по возвращении через 40 дней разведчиков пришлось столкнуться с проблемой, которая поставила под угрозу весь народ Израилев: 10 из 12 вернувшихся соглядатаев испугались предстоящих сражений. Сначала они попытались убедить Моисея отказаться от планов заселения земли Ханаанской, а когда им это не удалось, они, используя так сказать, служебное положение, распустили дезинформацию среди своих родов, настроив весь народ против Моисея, Аарона и Самого Бога. Только заступничество Моисея, который стал ходатайствовать о своем народе перед Господом, несмотря на то, что его разгневанные соплеменники чуть не забили камнями, спасло народ Израилев от Божьего гнева. Однако приговор был суров: 40 лет (по одному году за каждый день, в течение которого разведчики медлили возвращаться, ища “недостатки” в лежащей перед ними земле) они должны ходить по пустыне, пока не умрет поколение, взбунтовавшееся против Бога и его служителя Моисея.
Так недостаточно серьезное отношение разведчиков к выполнению порученной им миссии привело к весьма тяжким для народа последствиям. Вот, например, как они доложили Моисею: “…народ, живущий на земле той, силен, и города укрепленные, весьма большие” (Чис. 13:29). Нечего сказать, хороша разведсводка! Между тем, Моисей, посылая их на задание, как уже говорилось, дал им подробные инструкции, среди которых, в частности была и такая: “малочислен ли он [народ земли Ханаанской] или многочислен?” (Чис. 13:20). Ведь не зря же рассказ об этом событии помещен в Книге Чисел: к этому моменту все политические руководители народа Израилевого (а именно они и пошли в разведку) точно знали, сколько “годных для войны у Израиля” (Чис. 1:3) — “шестьсот три тысячи пятьсот пятьдесят” (Чис. 1:46). Выражаясь современным языком —около двухсот пехотных дивизий! И вместо того, чтобы помочь Моисею выработать план предстоящей военной операции, определив численность гарнизонов противника, они прогулялись по земле Ханаанской, как туристы, а вернувшись, сначала попытались оказать давление на Моисея, а затем, воспользовавшись своим политическим влиянием и откровенной дезинформацией, инспирировали попытку государственного переворота!
Иисус Навин, ставший во главе Израиля после смерти Моисея, сделал правильные выводы “по кадровому вопросу” разведслужбы. Во-первых, он посылает в Иерихон всего двух разведчиков. Во-вторых, в Книге Иисуса Навина, в которой повествуется об этом периоде в истории Израиля, они названы не по именам, а просто “соглядатаями”, — т.е. они не были, как принято говорить сегодня, “публичными политиками”. В третьих, он посылает их “тайно” (Нав. 2:1). Поскольку разведка никогда не ведется явно, то слово “тайно”, употребленное в этом месте Библии, говорит о том, что разведчики отправились на задание тайно не столько от врагов, сколько от своих соплеменников. А это, в свою очередь, означает, что они должны были дать отчет по возвращении только одному Иисусу Навину и никому более. Таким образом, мы видим здесь некоторые принципы руководства разведкой, используемые многими спецслужбами мира и по сей день: разведывательной деятельностью занимается узкий круг лиц, их задачи и ответственность не афишируются, на эту работу подбираются люди “с низов”, обязанные своей карьерой только своему руководителю и подотчетные только ему.
Однако дальнейший ход событий показывает, что в древние времена на Востоке была неплохо поставлена не только разведывательная, но и контрразведывательная деятельность. Не успели израильские разведчики войти в Иерихон, как самому царю тут же было доложено, что в город пришли израильские соглядатаи.
Последние решили, что меньше всего они привлекут к себе внимание, остановившись в доме женщины по имени Раав, которая в Библии названа блудницей. Некоторые исследователи полагают, что правильнее считать ее хозяйкой постоялого двора. Действительно, вряд ли бы израильтяне, да еще лично отобранные человеком высоких моральных устоев Иисусом Навином, пошли бы в дом к блуднице. Скорее всего, оказание соответствующих услуг входило в общий перечень услуг постоялого двора, и не было предосудительным занятием в те времена в Иерихоне, в котором, как и во всех других городах древнего Востока, практиковалась храмовая и культовая проституция.
В пользу этой версии говорит и то, что за домом Раав не было установлено наблюдение. Это означает, что разведчикам удалось проникнуть в город, не привлекая к себе внимания, хотя в древние времена караул у ворот города был весьма серьезным барьером. Если бы израильские разведчики вызвали подозрение в момент входа в город, за ними было бы установлено наблюдение и, скорее всего, оно не было бы снято, пока они находились в доме Раав. Однако этого не было сделано. Можно предположить, что информация о проникновении в Иерихон соглядатаев поступила в контрразведку от какого-то посетителя Раав. Раз они без проблем прошли городские ворота, их одежда не отличалась от одежды жителей земли Ханаанской. И только когда они сели за стол в постоялом дворе, их речь и манеры выдали их принадлежность к народу Израилевому. По-видимому, в доме Раав было много людей, среди которых они хотели затеряться. Но, к несчастью для разведчиков, кто-то из посетителей Раав оказался слишком наблюдательным.
Библия не говорит, как Раав узнала, что пришедшие к ней люди являются израильскими соглядатаями. Возможно, она сама об этом догадалась, а возможно ей сообщил об этом осведомитель иерихонского царя, попросив задержать подозрительных незнакомцев, пока он не приведет стражу. Как бы то ни было, Раав скрывает разведчиков у себя в доме, а когда к ней приходят люди царя с требованием выдать их, она отвечает, что они действительно заходили к ней, но только что ушли, якобы торопясь покинуть город засветло, пока не закрыли городские ворота. Направленные по ложному следу, царские слуги поспешили из города, чтобы догнать соглядатаев, пока они не отошли далеко от города.
Раав же поднимается на крышу, где она скрыла израильтян и вступает с ними в переговоры. Излагая мотивы своего поступка, она тем самым дает им самые важные разведданные, после получения которой миссию израильтян в Иерихоне можно было считать выполненной: “Я знаю, что Господь отдал землю сию вам, ибо вы навели на нас ужас, и все жители земли сей пришли от вас в робость; ибо мы слышали, как Господь [Бог] иссушил пред вами воду Чермного моря, когда вы шли из Египта, и как поступили вы с двумя царями Аморрейскими за Иорданом, с Сигоном и Огом, которых вы истребили; когда мы услышали об этом, ослабело сердце наше, и ни в ком [из нас] не стало духа против вас; ибо Господь Бог ваш есть Бог на небе вверху и на земле внизу” (Нав.[2] 2:9–11).
Поскольку круг общения Раав был по понятным причинам весьма широк, а ее поступок, который мог ей стоить жизни, говорил о ее искренности, разведчики решили довериться информации Раав. Пообещав, что при штурме Иерихона ни Раав, ни все члены семьи, которые будут находиться в ее доме, не пострадают (при условии, что они без проблем доберутся до своих, — т.е. что Раав не ведет “двойную игру” и не сдаст их контрразведке Иерихонского царя, добившись гарантий безопасности), израильские разведчики покинули Иерихон, спустившись по веревке из окна дома Раав, которое выходило на городскую стену.
Информация, полученная от Раав, оказалась действительно очень важной — Иисус Навин узнал, что жители Иерихона, несмотря на свое военное преимущество, настолько напуганы, что царь не сможет предпринять против израильтян никаких военных операций.
Так и получилось — на глазах трепещущих от страха жителей земли Ханаанской они перешли Иерихон, воды которого расступились перед ними. Затем они разбили лагерь в пригороде Иерихона и стали готовиться к штурму. Но царь Иерихона не предпринял никаких действий, чтобы хоть как-то помешать Израилю: “Иерихон заперся и был заперт от страха сынов Израилевых: никто не выходил [из него] и никто не входил” (Нав. 5:16).
Дело осталось за малым: последовал штурм и полное уничтожение Иерихона. Из всех жителей города осталась в живых только Раав и ее семья. По-видимому, искренне признав Бога Израилевого, она оставила свое прежнее ремесло и вышла замуж за израильтянина Салмона (Мф.[3] 1:5). Их сын Вооз, ставший прапрадедом царя Давида, в Книге Руфь назван “человеком весьма знатным” (Руфь 2:1). Таким образом, сотрудничество Раавы с разведкой Израиля, скорее всего, было весьма щедро вознаграждено, а ее семья не только разбогатела, но и навсегда вошла в историю Израиля.
Итак, уже в древние века разведка применялась довольно широко. Отличительной чертой разведки той эпохи было ее применение исключительно после принятия политического решения о начале военных действий.
К другим особенностям можно отнести отсутствие какой бы то ни было формы организации разведки, ее случайный характер, а также примитивность мер для оперативного прикрытия разведчиков: в большинстве случаев разведчики проникали в неприятельский лагерь или в качестве слуг при лицах, посылающих туда для фиктивных переговоров, или же в качестве перебежчиков, подвергшихся истязаниям и побоям в своей армии; при втором способе, чтобы придать больше достоверности своим словам, разведчики добровольно истязали себя.
Интереснейшим памятником древневосточной дипломатии и международного права являются также индийские законы Ману. Подлинный текст законов Ману до нас не дошел. Сохранялись лишь его позднейшая передача, по всей вероятности относящаяся к I веку н.э. По своему характеру они представляют собой свод различных древнеиндийских постановлений, касающихся политики, международного права, торговли и военного дела.
Дипломатическое искусство, согласно учению Ману, заключается в умении предотвращать войну и утверждать мир. “Мир и его противоположность зависят от послов, ибо только они создают и ссорят союзников. В их власти находятся те дела, из-за которых происходят между царями мир или война”.
Дипломат осведомляет своего государя о намерениях и именах иностранных правителей. Тем самим он предохраняет государство от грозящих ему опасностей. Поэтому дипломат должен быть человеком проницательным, всесторонне образованным и располагать к себе людей. Он должен уметь распознавать замыслы иностранных государей не только по их словам или действиям, но даже по жестам и выражению лица.
Во вторую греко-персидскую войну (486–465 годы до н.э.) разведка Ксеркса собирала сведения о греческой армии и обороне прибрежных городов. Морская разведка была поручена экипажам торговых мизийских кораблей. О деятельности этих мнимых купцов Геродот писал: “Они держались вблизи берегов, наблюдали за ними, зарисовывали их, делали записи…”
Греческая разведка действовала с не меньшей энергией и эффективностью.
Греки своевременно узнали о начале выступления персов из Суз. Геродот свидетельствует: “Узнав, что Ксеркс со своим войском находится в Сардах, они решили послать лазутчиков в Азию, чтобы узнать, каково могущество царя…” Трое греческих разведчиков, посланных в Сарды, были схвачены противником, допрошены и приговорены к смерти. Узнав об этом, Ксеркс остался недоволен. Он распорядился осужденных провести по персидскому лагерю, чтобы те могли увидеть всю его пехоту и конницу. “После того, как вдоволь насмотрятся”, — приказал царь, — “пусть себе идут восвояси”. Этому, на первый взгляд, странному решению он дал следующее объяснение: если разведчики будут наказаны, то греки не смогут узнать, что мощь персидских войск превосходит всякое воображение. Дальновидный Ксеркс поступил мудро. К сожалению, осталось неизвестным, что именно рассказали в своем стане отпущенные разведчики. Вряд ли они скрыли правду, но вполне возможно, что во время осмотра они, как профессионалы не теряли времени зря, а вели подсчет численности и вооружения противника. Если это было так, то они перехитрили мудрого Ксеркса и выполнили свою задачу так, как не смогли бы ее выполнить без помощи самого царя.
Для проведения войсковых разведывательных операций Александр Македонский первым среди полководцев древности начал применять легкую кавалерию. Это наилучшим образом оправдало себя, особенно совместно с деятельностью патрульной службы, которая занималась перехватом вражеских гонцов.
В древние века оперативно-розыскная деятельность осуществлялась различными государственными служащими, обычными гражданами и рабами. Государственные служащие свою деятельность вели как гласно, контролируя выполнение гражданами порядка, установленного в государстве, так и негласно, выявляя отклонения от существующих законов, правил и положений. С этой целью они привлекали определенных лиц для получения тайной информации о недовольных властью, о торговой деятельности на территории государства или в его колониях, об образе жизни отдельных богатых граждан.
В оперативной работе использовались такие приемы, как вербовка, внедрение агента в окружение разрабатываемого лица, внедрение тайных агентов в преступные сообщества с расшифровкой их друг перед другом, наружное наблюдение, тайное наблюдение и подслушивание разговоров в помещениях через специально сделанные отверстия.
В качестве примера одной из таких операций можно привести разработку Спартака, проведенную Гаем, которому стало известно о заговоре гладиаторов. Куртизанке Эвтибиде, тайному информатору Гая, расшифровали другого тайного информатора — актера Ментробия, поддерживающего дружеские отношения с гладиаторами, посещавшие их встречи и собрания в таверне. Параллельно Гай использовал тайного агента Сильвия Гордения Велеса. Приведенные оперативные мероприятия помогли предотвратить покушение на жизнь Суллы.
По свидетельству Полибия, задолго до своего похода в Италию Ганнибал отправил туда разведчиков, поручив им собрать самые точные сведения о плодородии долины реки По и подножья Альп, о населении этих местностей и его боевой готовности, в особенности же о степени нерасположения или враждебности жителей к римскому правительству. Эти агенты были тоже обязаны склонить на сторону Ганнибала всех предводителей галлов по обе стороны Альп. Один из агентов пробрался даже в Рим, где был схвачен только несколько дней спустя. Разведчики Ганнибала, зная латинский язык и надевая римские одежды, не раз забирались в различные итальянские города и облегчали Ганнибалу взятие их.
Во время третьего похода Цезаря в Галлию (56 год до н.э.) один из его подчиненных, Сабилиус, прибыл с тремя римскими легионами в область унеллов и расположился в укрепленном лагере на очень удобном месте. Значительно более сильные войска галлов под начальством Веридовикса стали невдалеке от лагеря и ежедневно, хотя и тщетно, вызывали врагов на бой. Желая окончательно убедить галлов в трусости римлян Сабиниус подослал к Вередовиксу ложного разведчика, который уверил его, что римляне собираются отступить ночью и двинутся на выручку Цезарю.
При этом известии галлы бросились на римский лагерь. Но римляне уже приготовились к отпору, быстро перешли в наступление и наголову разбили врага.
Что касается разведывательной службы римлян в раннюю эпоху, то каких-либо достоверных сведений о существовании ее не сохранилось. Скорее всего, римляне довольствовались сведениями, предоставлявшимися им их союзниками. Но как только возникали конфликты с соседями, то тут же перекрывали свои источники информации.
Среди немногочисленных информаторов можно назвать лишь римских торговцев и колонистов, осевших на завоеванных территориях, а также перебежчиков. Отсутствие разведывательной службы у римлян поначалу компенсировалось военным превосходством.
С древнейших времен правители Китая и Японии использовали разведку, как один из инструментов государственного управления. На Востоке разведка порой приобретает особые черты, отличные от западных. Так, обману и операциям по введения противника в заблуждение здесь уделяется, по крайней мере, такое же внимание, как и собственно сбору разведывательной информации. Древнекитайский мыслитель Конфуций, живший в VI веке до н.э., писал: “Находясь перед лицом угрозы вражеского вторжения, следует прибегнуть к обману, которого может оказаться достаточно для его отражения”.
Сунь Цзы, знаменитый китайский генерал и военный теоретик, живший в одно время с Конфуцием, в своем выдающемся “Трактате о военном искусстве” писал: “Поэтому пользование шпионами бывает пяти видов: бывают шпионы местные, бывают шпионы внутренние, бывают шпионы обратные, бывают шпионы смерти, бывают шпионы жизни.
Местных шпионов вербуют из местных жителей страны противника и пользуются ими; внутренних шпионов вербуют из его чиновников и пользуются ими; обратных шпионов вербуют из шпионов противника и пользуются ими. Когда я пускаю в ход что-либо обманное, я даю знак об этом своим шпионам, а они передают это противнику. Такие шпионы будут шпионами смерти. Шпионы жизни — это те, кто возвращаются с донесением.
Если шпионское донесение еще не послано, а об этом уже стаю известно, то сам шпион и те, кому он сообщил, предаются смерти”.
Сунь Цзы сам определяет, что это значит. “Местными шпионами” он называет тех местных жителей в неприятельской стране, которые доставляют нужные сведенья во время нахождения там армии. “Внутренними шпионами” он называет чиновников и вообще лиц, состоящих на службе у противника и являющихся одновременно агентами чужого государства. Своеобразное название “обратный шпион” он прилагает к агенту противника, проникшему в лагерь, но узнанному и использованному “обратно”, т.е. в интересах той стороны, шпионить за которой он явился. “Шпионами смерти” называются агенты, посылаемые к противнику с таким поручением, выполнение которого неминуемо влечет за собой смерть. “Шпионами жизни” Сунь Цзы называет таких агентов, которые посылаются к противнику за какими-либо сведениями и от которых требуется во что бы то ни стало вернуться живыми и эти сведения доставить. Таким образом, первая категория шпионов — информаторы, вторая — агенты в лагере противника из среды его людей, третья — агенты противника, используемые против своих, четвертая — лазутчики и диверсанты, пятая — разведчики.
Таковы пять категорий шпионов и их деятельность. Она настолько разнообразна и всеохватывающая, что Сунь Цзы не может не написать: “Все пять разрядов шпионов работают, и нельзя знать их путей. Это называется непостижимой тайной. Они сокровище для государства”. Так оценивает Сунь Цзы значение разведывательной деятельности. Ввиду этого понятен и его дальнейший вывод: “Поэтому для армии нет ничего более близкого, чем шпионы; нет больших наград, чем для шпионов; нет дел более страшных, чем шпионские”.
В связи с этим понятны и требования, которые должны предъявляться к лицу, пользующемуся шпионами, руководящему их работой. Первое, что требуется от такого человека, — это ум. “Не обладая совершенным знанием, не сможешь пользоваться шпионами”, — утверждает Сунь Цзы. Чтобы пользоваться шпионами, нужно знать людей.
Второе, что требуется от того, кто руководит шпионской работой, — это гуманность и справедливость.
“Не обладая гуманностью и справедливостью, не сможешь применять шпионов”, – утверждает Сунь Цзы. — “Если обласкаешь их своей гуманностью, покажешь им свою справедливость, сможешь ими пользоваться. Гуманностью призывают к себе сердца их, справедливостью воодушевляют их верность. Гуманностью и справедливостью руководят людьми”.
Третье, что требуется от руководителя шпионской работой, — это тонкость и проницательность. “Не обладая тонкостью и проницательностью, не сможешь получить от шпионов действительный результат”, – говорит Сунь-цзы. Далее он восклицает: “Проницательность. Проницательность! При наличии ее не найдется ничего такого, чем нельзя было бы воспользоваться как шпионами”, — подчеркивая, таким образом, важнейшую роль этого свойства.
Ясно, что знать с кем имеешь дело, важно, чтобы определить свою тактику борьбы с противником. Поэтому, если это не становится известным каким-либо другим путем, шпионам поручается собрать сведения о личном составе в армии противника, причем очень характерно, что Сунь Цзы предлагает сообщать такие сведения не только о высших военноначальниках, но и о низших, вплоть до простых командиров. Однако знать противника нужно не только для того, чтобы определить, как действовать. Это нужно и для шпионской работы. Шпионы могут работать хорошо только, когда знают, с кем они имеют дело.
После этих указаний Сунь Цзы переходит специально к вопросу, об “обратных шпионах”, которым он придает особое значение. Как уже отмечалось, такое название он прилагает к шпионам противника, которых завербовывают к себе на службу или же которыми пользуются помимо их воли. Сунь Цзы прежде всего требует, чтобы были приложены все усилия к тому, чтобы сделать из такого агента противника своего агента. “Если ты узнал, что у тебя появился шпион противника и следит за тобой, обязательно воздействуй на него выгодой; введи его к себе и помести у себя. Ибо ты сможешь приобрести обратного шпиона и пользоваться им”.
Сунь Цзы указывает на два метода вербовки такого шпиона: подкуп и оказание особого внимания.
Что же может дать такой обратный шпион? “Через него ты будешь знать все”, — объясняет Сунь Цзы. “Поэтому”, — продолжает он, — “сможешь, придумав какой–нибудь обман, поручить своему шпиону смерти ввести противника в заблуждение”.
Таково значение обратного шпиона. Через него откроются самые надежные пути для организации шпионской сети по всем направлениям, а также для обеспечения самых верных условий для шпионской работы. “Узнают о противнике обязательно через обратного шпиона”, — говорит Сунь Цзы. “Все четыре вида шпионов — и местные, и внутренние, и шпионы смерти, и шпионы жизни — все они узнают о противнике через обратных шпионов. Поэтому”, — заканчивает Сунь Цзы, — “с обратным шпионом нужно обращаться особенно внимательно”.
На трактате Сунь Цзы, к примеру, японские военные учились и в 20-м веке, в том числе в 40-м году, когда планировали внезапное нападение на американскую военно-морскую базу в Перл-Харборе.
В 358-м году н.э. в Древнем Риме чиновник Антоний перебежал к врагу, прихватив с собой сведения о местах дислокации римских легионов. Солдат-римлянин, перебежавший к персам, вскоре вернулся от них перевербованным, чтобы шпионить в пользу Персии.
Арабский чиновник, живший в XI веке, отмечал в своих записках, что правители государств посылают своих послов за границу не только с дипломатическими целями, но также с разведывательными, чтобы, работая в иной стране, они негласно собирали сведения о “состоянии дорог, горных перевалов, речной сети, пастбищах... какова численность армии этого правителя и насколько хорошо она вооружена и экипирована”. Информация собирается и о самом правителе: пьет ли он, строг ли в вере и т.д.
В Японии с древних времен поставщиками разведывательных сведений слыли всякого рода астрологи, звездочеты, гадатели, специалисты в магии, прорицатели и т.д. К XII веку н.э., когда к власти в стране пришли военные кланы, в деле добывания данных о противнике они стали полагаться на обычных осведомителей. Японская империя, как пишет один западный историк, “представляла собой одну большую шпионскую сеть… подозрение было возведено в ранг главного закона той системы государственной власти”.
Из знатных самурайских семей в разведчики нанимались ниньзя. Ниньзя — это самурай, “постигший искусство быть невидимым”, и занимающийся, прежде всего разведкой.
В Англии, где издавна получили большое развитие традиции внутренней разведки, внешняя разведка зародилась благодаря усилиям сэра Френсиса Уолсинчема, государственного секретаря и советника королевы Елизаветы I. Уолсинчем (его девиз гласил: “Осведомленность никогда не бывает лишней”) начал с того, что создал в Англии разветвленную агентурную сеть, действующую преимущественно против католиков, в которых он видел главных врагов государства. В 1573 году он создал разведывательную сеть, охватившую собой Францию, Германию, Италию, Нидерланды, Испанию и Турцию. Агенты Уолсинчема работали даже при дворах иностранных монархов. Сам он, как и многие его люди, получили образование в Кембридже.
Разведка прочно вошла в сферу государственных интересов Великобритании только после так называемой “славной революции”, в ходе которой был свергнут с престола король Яков II и парламент принял Билль о правах (1689 год). В 1703 году писатель Даниэль Дефо сам предложил спикеру Палаты общин свои разведывательные услуги по предупреждению заговорщической деятельности со стороны якобистов. Его называют отцом-основателем британской Секретной Службы. “Шпионаж и сбор информации”, — утверждал Дефо, — “это душа государственных дел”. Отдельно он останавливается на функциях контрразведки: “Именно потому, что секретная служба столь ценна, нужно постоянно и бдительно следить, чтобы ни один вражеский шпион не смог проникнуть в нашу агентурную сеть”. В XVIII столетии в Англии были учреждены официальная должность “дешифровальщик” и Секретное управление, подчинявшееся королевскому министру.
К началу XIX века крупнейшие европейские державы, участвовавшие в международной торговле, осознали назревшую необходимость в создании постоянных государственных спецслужб. Во Франции Наполеон Бонапарт учредил тайную службу, занимавшуюся, прежде всего, перлюстрацией писем.
Наполеон Бонапарт к началу XIX века покорил большую часть Европы. В это время его верный помощник Жозеф Фуше, глава секретной службы, наводнил Францию разведчиками и агентами и создал эффективную систему контрразведки. Во многом именно на этой системе основывалась неограниченная власть Наполеона внутри страны.
Дело, которым всю жизнь занимался Фуше, до сих пор определяют многие аспекты службы безопасности и политических секретных служб. Под его руководством были разработаны актуальные и в наши дни принципы контрразведки. Он не допустил ни одного промаха в создании своей четкой и безотказно работающей системе разведки.
В Великобритании, где власти давно уже имели аппарат для перехвата частной корреспонденции, при лондонской полиции был создан Особый отдел для борьбы с подрывными действиями как “своих”, так и иностранных террористов.
В Соединенных Штатах в 1882 году образованно Управление морской разведки, ставшее первой постоянной разведывательной организацией, занимающейся сбором информации о вооруженных силах иностранных государств.
